а вот и мойпервыйфанфик

[Drumming Song]

Название: В аду синхронные переводчики — швейцарцы
Переводчик:  Drumming Song
Бета/гамма:  Огненный Снег
Оригинал: In Hell, the Simultaneous Translators Are Swiss by Gramarye
Размер: мини, 2570 слов (оригинал)
Персонажи: Канада, Швейцария, Северная Италия/Германия, намек на Франция/Англия
Категория слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Страны не могут говорить друг с другом на каком-либо языке, помимо их собственного официального. В сложившейся ситуации Канада и Швейцария в добровольно-принудительном порядке были привлечены к синхронному переводу саммитов ЕС. Как им быть, если отчаявшийся Италия попросит их передать кое-что, что он больше не может сказать сам?
Примечание: в конце

Спасибо  Огненный Снег за титаническую работу. Никогда не устану говорить, как сильно я тебя люблю

Швейцария понял, что мир сошёл с ума, когда ни самый свирепый взгляд, на какой он был способен, ни его любимая винтовка не заставили Италию передумать.
— В последний раз говорю тебе, Италия, — процедил он, держа палец на курке, — Я не буду это переводить.
Будто не замечая винтовку, нацеленную ему в висок, Италия вцепился в ногу Швейцарии ещё крепче.
— Пожалуйста, Svizerra! Я так долго не говорил ему сам! Я не могу прожить ещё день, зная, что Germania снова не услышал этого, пусть даже из чужих уст! — На его мокром лице было написано непритворное страдание.
— Tabernac, Suisse, — пробормотал Канада, сняв очки и массируя переносицу, — да переведи ты уже то, что он просит, и покончим с этим. Или весь день будем слушать, как он плачет.
Швейцария бросил на товарища по несчастью взгляд, полный ярости. По изможденной позе Канады было видно, в каком диком напряжении они находились с начала «проблем с коммуникацией». Это был горький эвфемизм, под которым подразумевалось: ни с того, ни с сего они потеряли свой «всеобщий язык». Саммиты Евросоюза могли бы обернуться Третьей Мировой — если бы Канада и Швейцария не выступили в качестве синхронных переводчиков и миротворцев одновременно.
Швейцария, помимо всего, нёс бремя страны, говорящей и на французском, и на немецком, и на итальянском — и страны, чьего влияния хватало, чтобы вести переговоры, пусть даже она не состояла в Евросоюзе. Бельгия и Люксембург пытались помочь, но они могли либо переводить, либо участвовать в разговоре. Поэтому остальным приходилось полагаться на самые базовые знания своих региональных языков. Напряжение стояло в воздухе, все были раздражены на всех... и Италия уже в который раз готов был сыграть роль той самой капли, что переполняет чашу терпения.
— Мы будем слушать? — огрызнулся Швейцария, снова — и неудачно — попытавшись стряхнуть Италию с ноги. — Я тут единственный его понимаю!
Вздохнув, Канада и надел очки.
— Тем более. Просто сделай это, и он помолчит хотя бы пару минут, а?
Резкий электрический треск в наушниках заставил его вздрогнуть.
— Канада? Почему так долго?
Канада отрегулировал громкость, и треск постепенно утих.
— Ничего особенного, Англия, — торопливо ответил он. И, прикрыв микрофон рукой, сказал в сторону по-французски:
— Suisse, ну в конце-то концов, я готов весь месяц оплачивать твои обеды и даже ужины, если ты переведешь послание для Allemagne до того, как Italie снова расплачется.
— Пытаешься меня подкупить? — Перспектива выглядела, безусловно, заманчивой, но переубедить Швейцарию было не так-то просто. — Вот почему я ненавижу, когда меня втягивают в политику.
Италия тихо захныкал. Канада смерил Швейцарию взглядом исподлобья и пробормотал что-то — по-английски и едва слышно, но по интонации Швейцария уловил всё, что было нужно.
— Слушай, нравится нам это или нет, но мы с тобой застряли здесь, пока не найдётся решение получше. Я знаю, что тебя здесь вообще быть не должно — меня, кстати, тоже, — но мы здесь. И мы можем облегчить остальным жизнь. Если тебя это утешит, France и Angleterre заставили меня переводить их разговоры вне зала заседаний, — он приподнял брови, давая понять: «Остальное можешь представить себе сам».
— Убогая личная жизнь твоих бывших метрополий не имеет ко мне никакого отношения, — отрезал Швейцария. — Даже если я сделаю исключение для Italie...
— Suisse, — в голосе Канады появились нотки, от которых Швейцария подавился фразой. — Половина из нас не может больше разговаривать даже с семьёй, не то что с соседями или друзьями. Знаешь, что сообщают мои дипломаты? Что Ukraine плачет с того самого дня, когда поняла, что больше не заговорит с Russie и Biélorussie. Не вернись Amérique из Вирджинии в Вашингтон как раз тогда, когда всё это началось — я бы, наверное, вообще не смог с ним общаться. Нам повезло, что сейчас мы можем обмениваться репликами длиннее одного предложения. Каково бы тебе стало, если бы ты не смог говорить с Liechtenstein?
Швейцарию прошиб холодный пот.
— Э-это едва ли...
— Italie не просит о многом, Suisse, — Уголок рта Канады изогнулся в усталой полуулыбке. — И сейчас только ты можешь ему помочь.
Швейцария убрал палец с курка. Его раздирали противоречивые чувства. Плач Италии превратился в слабые всхлипы, но, пытаясь успокоиться, он почему-то выглядел ещё более несчастным. Швейцария смотрел на него — и не мог не вспоминать, как плакала Лихтенштейн, осознав, что не понимает речь Венгрии, не понимает речь ни одной страны, не говорящей по-немецки. Она пыталась скрывать слёзы, — он знал, как отчаянно она хотела быть сильной ради него, — но одних закрытых дверей мало, чтобы заглушить рыдания в мёртвой ночной тишине.
«Только ты можешь ему помочь».
Поддавшись порыву, Швейцария закинул ружьё на плечо — и потянулся к микрофону. Канада, не задумываясь, включил вещание на частоте, предназначенной для немецкого языка... и — случайно, действительно почти случайно, — нажал ещё на одну кнопку. Ту, что врубала вещание в гарнитурах всех присутствующих, невзирая на изначальные настройки.
— Deutschland! — рявкнул Швейцария в микрофон. — У меня послание для тебя от Italien.
Все страны, — сперва немецкоговорящие, а затем и все остальные, — повернулись к Германии.
Сам Германия явно ощутил себя не в своей тарелке под пристальными взглядами. Он одёрнул воротник рубашки и нервно поправил гарнитуру.
— Schweiz, уверяю тебя, в этом нет необ...
Швейцария не дал ему договорить.
— У меня сообщение от Italien, и ты выслушаешь его, потому что я не собираюсь повторять, — Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, а затем положил ружьё на колени и придвинулся ближе к микрофону. — Italia, Germania слушает тебя, — он взглянул на Италию сверху вниз, и в этот раз его голос звучал почти ласково. — Что ты хотел ему сказать?
Италия, ошарашенный внезапной сменой тона, моргнул, и по его лицу скользнула тень надежды. Отпустив ногу Швейцарии, он сел и вытер глаза рукавом.
За эту короткую паузу Канада успел незаметно щёлкнуть несколькими переключателями на приборной панели и перенаправить трансляцию с персональных гарнитур на систему оповещения конференц-зала.
Повисло молчание. А потом голос Италии разорвал тишину:
— Я... я так скучаю по тебе, Germania.
— Я так скучаю по тебе, Deutschland, — Швейцария смотрел только в окошко, на зал заседаний, где сидели в креслах сосредоточенные страны. — Давай, Italia, — пробормотал он, увеличивая громкость, — Скажи, что хотел.
Сглотнув, Италия кивнул.
— Может быть, это глупо, — все говорят, что я дурак, — ведь я не должен скучать по тебе, ведь я вижу тебя, могу дотронуться, услышать голос как и раньше... но это не то. Потому что я не могу...
— ...я не могу понять, что говорит Deutschland, как ни стараюсь. Я не думал, что буду скучать по его крику... как тогда, когда я засыпал на собраниях, или проливал соус на его новую рубашку, или пытался крепко обнять его на людях... но я действительно скучаю. И это больно.
Так и продолжалось. Италия запинался, пропускал слова, давился вздохами — а Швейцария изо всех сил пытался сгладить перевод. Пока они говорили, Канада следил за аудиовыходами. Его руки без конца летали от одного рычага управления к другому, чтобы передача была чёткой и свободной от помех.
— ... мне кажется, что Germania тоже это чувствует, потому что иногда я замечаю, как он смотрит на меня. Тогда он выглядит настолько усталым и одиноким, что слёзы подступают. Но от слёз легче не становится, это не помогает, вот почему...
— ...вот почему я должен сказать это Deutschland — даже если говорить буду не я.
Страны в конференц-зале сидели, не шелохнувшись, и даже дышали как можно тише, чтобы не упустить ни слова. Германоязычные страны уже даже не пытались сдерживаться: Бельгия спрятала лицо в ладонях, Люксембург приобнял ее, выражая поддержку без слов, и даже сдержанный Австрия сидел без очков, запрокинув голову, и часто моргал. Те, кто не понимал смысла сказанного, неуверенно улыбались, слушая лепет убитого горем Италии и тихий, но проникновенный перевод Швейцарии.
И только Канада заметил из кабины переводчиков, что Франция взял Англию за руку. И что в кои-то веки Англия не только не только не смутился проявлять чувства на публике, но даже переплёл пальцы с пальцами Франции и сжал до побелевших костяшек.
Что до непосредственного адресата, то он сидел, прикрыв глаза и упершись лбом в сцепленные в замок руки. Никто не мог разглядеть его лица.
Никто и не был уверен, что хочет этого.
Но Италия всё ещё говорил — и даже те, кто не понимал ни слова, услышали, что улыбка переборола слёзы.
— Я знаю, когда-нибудь мы снова сможем разговаривать, как раньше, я уверен в этом. Но, Germania, я хочу, чтобы ты знал. Даже если сейчас ты не можешь понять, когда я говорю «Я тебя люблю» на своём языке, мои чувства к тебе ни чуточку не изменились. Поэтому, Germania, не грусти и не нервничай из-за своего Italia, ладно? Пока Germania знает, что я люблю его...
— ...я счастлив, — закончил фразу Швейцария секундой позже.
Канада позади него резко выдохнул. Передача по системе оповещения завершилась.
Швейцария откинулся на спинку стула, — подальше от микрофона, — и вцепился в колени, унимая дрожь. Он хотел было ядовито заметить, что согласился на подобное в первый и последний раз, — для Италии, для кого угодно ещё, неважно, — и уже раскрыл рот, как вдруг Италия обнял его так сильно, что Швейцария невольно выдохнул.
— Спасибо, Svizzera, — прошептал Италия, уткнувшись носом куда-то в его шею, — О, Svizzera, огромное тебе спасибо.
Учитывая, что руки Швейцарии были прижаты к бокам, а на коленях всё ещё лежало, грозя упасть, ружьё, вариантов реагирования у него было немного. В конце концов он дотянулся до руки Италии и неловко погладил её.
— Пройди в зал и сядь, Italia, — сказал он. Его голос звучал не громче шёпота — конечно, из-за слишком крепкого объятия, мешавшим вдохнуть как следует. — Нужно начинать саммит.
Италия кивнул, дыша неровно и сбито. Он отпустил Швейцарию, снова сел на корточки, вытер лицо уже насквозь влажным рукавом и поднялся. Несмело кивнул Канаде в знак благодарности, — тот кивнул в ответ и помахал на прощание, — и ослепительно улыбнулся Швейцарии перед тем как развернуться и побежать по лестнице, ведущей в зал заседаний.
Как только топот ног Италии стих, Канада положил руку на плечо Швейцарии и сказал:
— Suisse, это было восхитительно.
Швейцария стряхнул её, дёрнув плечо. Италия помял ему одежду. Стоило срочно заняться разглаживанием складок.
— Это, — сухо сказал он, не глядя на Канаду, — было пустой тратой времени.
Лицо Канады вытянулось. Улыбка превратилась гримасу усталости, уже привычную на его лице. Чтобы скрыть разочарование, он снял очки, якобы протереть линзы перед началом заседания — ведь потом будет не до этого. Но, едва коснувшись оправы, он заметил странное волнение в конференц-зале.
Половина присутствующих повскакивала, а остальные, казалось, едва сдерживались, чтобы не повскакивать — прильнув к столешницам, они вытягивали шеи, чтобы лучше видеть, что происходит. Дверь в зал заседаний распахнулась, едва не сорвавшись с петель — её пневматический механизм сломался под бешеным напором.
А тот, кто был всему причиной, не стал терять времени даром. Пробежав через пол-зала, он рухнул к Германии в объятья.
Они стояли посреди зала, стискивая друг друга так, будто были одни — и в этой комнате, и в этом мире. Германия уткнулся носом в макушку Италии, его широкие плечи подрагивали, а Италия гладил его по спине, успокаивая. Никто не приближался к ним, никто не хотел помешать странной магии — казалось, все слова будут лишними и ненужными.
Канада прикусил губу, дожидаясь, пока из горла уйдёт ком. Услышав голос Швейцарии, он поначалу даже не разобрал слов — пришлось приложить почти физическое усилие, чтобы сконцентрироваться.
— Что... что ты сказал? — пробормотал Канада на, как он надеялся, французском.
— Как я и говорил — пустая трата времени, — Швейцария бережно приставил ружьё к столу и бросил на Канаду взгляд искоса, а потом снова обернулся к окошку в зал заседаний, — Любой дурак и без перевода поймёт, что они любят друг друга.

Примечания переводчика:
Tabernac — одно из самых сильных ругательств, используемых во Французской Канаде. Позиции Римско-католической церкви там сильны, и столь богохульное слово оскорбляет понятие дарохранительницы (tabernacle) — священного сосуда, в котором хранятся Святые Дары — Тело и Кровь Христовы, используемые для причащения (взято с urbandictionary.com и Wikipedia.org).
Svizerra (ит.), Suisse (фр.), Schweiz (нем.) — Швейцария.
Germania (ит.), Allemagne (фр.), Deutschland (нем.) — Германия.
Italia (ит.), Italie (фр.), Italien (нем.) — Италия.
France (фр.) — Франция.
Angleterre (фр.) — Англия.
Ukraine (фр.) — Украина.
Biélorussie (фр.) — Беларусь.
Amérique (фр.) — Америка.
Liechtenstein (фр.) — Лихтенштейн.

Примечания автора:
Страны столкнулись с языковым барьером, который не позволяет им говорить друг с другом. В этой истории подразумевается, что до инцидента, лишившего их этой способности и заставившего искать выход из сложившейся ситуации, все герои Хеталии имели возможность понимать друг друга без переводчика. Действие данного фанфика происходит примерно через полгода после того происшествия.
Чтобы прояснить ситуацию (и по возможности избежать эдакого минного поля, коим является языковая политика во многих странах), ниже приводится краткий обзор возможностей общения стран друг с другом:
— Страны с общим государственным языком могут говорить друг с другом напрямую: Швейцария и Канада (французский), Бельгия и Нидерланды (голландский/фламандский), Россия и Беларусь (русский) и так далее.
— Остальным странам приходится общаться через переводчика, предпочтительно — через страну с несколькими государственными языками. Именно поэтому Швейцарию и Канаду настоятельно попросили стать переводчиками на саммитах ЕС и (по крайней мере, Канаду) где-то ещё.
— Страны, де-юре не имеющие государственного языка, говорят на языке, де-факто являющемся их официальным (к примеру, английский в Австралии, немецкий в Германии), и на них распространяются те же правила и ограничения.
— Страны, в которых есть региональные языки, имеют базовые навыки владения этими языками, то есть словарный запас ограничен, а взаимопонимание затруднено. Например, даже несмотря на то, что немецкий язык в Северном Шлезвиге является региональным, страны, чьим официальным языком является немецкий, не будут иметь возможности свободно общаться с Данией.
— По причине того, что некоторые штаты и округа США имеют собственные официальные языки, а государственного языка нет, речь Америки воспринимается другими странами перескакивающей с английского на испанский и гавайский — языки, имеющие в Штатах официальный статус. Его восприятие также меняется и не всегда соответствует языку, на котором он говорит.
— Если люди могут подойти к подобным проблемам творчески, то со странами такое не сработает. Например, даже несмотря на то, что носители испанского могут общаться с носителями итальянского или португальского, сам Испания не сможет применить родственность языков в отношении Италий или Португалии. В голове стран существует некий «официально-языковой барьер», не позволяющий им понимать друг друга, кроме случаев, описанных выше. Что, ожидаемо, делает их жизнь ещё более трудной.
— Все страны могут говорить со своими боссами и гражданами без проблем, так же, как и раньше. Общение стран между собой в фанфике сведено к официальным дипломатическим встречам и взаимодействием послов, то есть так, как это происходит в нашем мире.

@темы: перевод, потоки сознания: творчество, Axis Powers Hetalia